Искупав меня и сама приняв ванную, мама решает немного пошалить, как раньше я, в бане.

Дальше всё пошло по старому. Я мылся сам, хотя и не против был, что бы мама искупала. Но как-то не получалось. Оканчивалась школа и я поступил в ДЮСШ (детско-юношеская спортивная школа) в одну из секций. Мне нравилось, что они летом, недели на две, выезжали либо к морю или в лес, на тренировочные сборы. А помогла мне мама. Она там работала медсестрой. Так, что труда особого попасть в школу не составило. После тренировки я сразу не пошёл домой, с моей стороны не было ребят и я решил подождать маму. Благо каких-то полчаса. Выйдя, мама спросила, посушил ли я голову. А я как раз полотенце дома забыл и тапочки, поэтому душ пропустил.

— Ну ничего, дома помоешься.

Придя домой, мама сказала, что бы наполнял ванную водой, а она, только чайник поставит.

Я сбросил с себя одежду и в трусах пошёл в ванную, открывать воду. Пока вода набиралась, я думал как быть? Снимать трусы или в них купаться? Боялся, а вдруг мама отругает, если оголюсь. Ведь после гостевания у сестры, я не просил маму помыть мне хотя бы спинку, а сама она желания не изъявляла.

За размышлениями меня и застала мама. Попробовала воду. Помешала её и повернувшись ко мне:

— Залезай — говорит.

Я посмотрел на неё и сказал:

— Мам. Я хочу как тогда, у сестры, в бане.

Какая-то искорка пробежала по маминому лицу. Секунду помолчала, потом с улыбкой:

— Мне отвернуться?.

Я сразу же сбросил трусы и прыгнул в воду.

— Помою тебя как маленького — услышал голос мамы.

— А я ещё и не вырос — отозвался я.

— Двенадцать лет ещё не возраст — тут же, утвердительно, вставила она. Я не спорил.

После помывки головы, мама аккуратно взяла меня под мышки и немножечко приподняла, намекая на то, что надо встать. Я встал, а она, тем временем, достала какое-то импортное мыло:

— Сейчас будешь, как дед Мороз — и начала намыливать.

Действительно, появилась обильная пена, которая не стекала с тела. А мама начала рукой тереть меня. Тщательно помыла попку, дырочку. А когда мыла промежность задевала пальцами яички. Досталось и и моему дружку. Мамина ладонь мягко обхватила прутик и основательно вымыла его. Дальше она сказала то, что я запомнил навсегда:

— Попу, перчик и между ними, ты должен мыть всегда. И не забывай об этом — потом смыла меня водой, вытерла полотенцем. Потом повесила его на край ванном сказала:

— Извини. Маленький медосмотр — и попросила развернуться и нагнуться. Я исполнил и почувствовал, как её пальцы ощупывают дырочку и вокруг неё. Далее, я вновь стал к ней лицом и мама принялась за дружка. Ощупала яички. Легонько помяла их. Пальцами прошлась по прутику и оттянула шкурку, с головки. Членик стал похож на маленький грибок. Мне даже смешно стало. А мама,  сказав, что всё всё хорошо и отпустила шкурку. Она, медленно, начала возвращаться, на место, покрывая головку.

— Всё вылезай. Сейчас трусы принесу — сказала она, а я, секунду постояв, как завороженный, выпрыгнул из ванной и пошёл следом.

Мама достала трусы с верхней полки и увидев меня рядом, без всякого сказала:

— А, ты сюда пришёл? Ну одевайся.

Я взял трусы и тут, неожиданно, мой соловей принял позу карандаша. Я даже растерялся, а мама, оторвав глаза от дружка, посмотрела на меня и разводя руками, типа: «Ну, что я сделаю», как-то мягко, без зла сказала:

— Одевай трусики, перчик не трогай, не за головку, не за яйки. Это, сейчас, пройдёт — как будто ни в чём не бывало:

— Спинку мне сейчас потрёшь или сразу чай попьём. Я пирожное в буфете купила.

— Давай сразу чай — это я сказал потому, что знаю, мама долго после ванной, приводит себя в порядок.

Я быстро проглотил чай с пирожным и мама направила меня мыть ванную и набирать воду. Я это сделал с удовольствием и каким-то трепетом. Надо сказать, что спину маме всегда мыл папа и иногда сестра, но она приезжала не часто. И вот теперь и моя очередь настала. Я даже, какую-то ответственность почувствовал. Постарался на славу, как мне казалось, ванная блестела и сияла.

Мама вошла в халатике. В руках она держала свои трусики и лифчик. Прошла рядом со мной, подняла мои трусы и вместе со своим бельём бросила в корзину для стирки. Посмотрела на меня, как будто, что-то вспоминая. Взяла пенистое мыло и сказала:

— Намылишь спину, а дальше я сама — и повернувшись ко мне спиной, сбросила халат, под которым уже ничего небыло. Мне бросилась в глаза чётко очерченная талия и упругая попка. Мама оглянулась и ласково так:

— Глазки не протри то.

Я опустил голову, а мама залезла в ванную, но села не на попу, а присела на корточки. Я увидел волосики внизу живота между ног и они были светлые, как и на голове. А грудь, мама, прикрыла ладошками, но как-то, как бы не хотя и я смог увидеть, сквозь пальцы, упругие сосочки.

Тогда, в бане, я не рассмотрел эту женскую красоту, а дома, в ванной, да. С тех пор мне особо приятна обнажённая красота сорокалетних женщин.

А мама достала шампунь и попросила намочить ей волосы.

— Помоешь? — и вручила мне флакончик. Я полил на голову шампунь и начал растирать по волосам. Это было не совсем легко. Волосы у мамы были не короткие. Я их подтягивал на верх, ёрзал со стороны в сторону, чем явно развеселил её. Она даже тихонько смелась. Потом процедуру мытья головы взяла, в прямом смысле, в свои руки, обнажив грудь и я , видел её, приподнятую, с розовыми сосками. Потом долго смывали шампунь.

— Справились — как-то облегчённо сказала мама — бери мыло.

Я густо намылил спину и попу до пяток, опять тёр позвоночник и шею, поясницу. Набрав в ладонь побольше пены, начал тереть и опускаться в щелку между ягодицами, но мама легонько повернула голову и я, отбросил это.

Потом отдавая мыло маме услышал:

— Погоди ещё, я намылюсь, сольёшь. Сегодня баню устраивать не буду. Она начала намыливать руки, грудь, живот. Потом встала и принялась за лобок и ноги. Волосики на лобке были не длинными и аккуратно, так свисали вниз. Очень красиво и захватывающе.

— Открой воду — попросила. Я пошёл к крану и начал его открывать. Был в трусах и заметил, как мама смотрела на них. Я понял, что она специально послала к крану, что бы посмотреть, не проявился у меня опять столбнячок. А зачем, я узнал потом.

Мама присела и я начал её поливать из рассеивателя, одновременно помогая рукой смывать пену. Когда окончил со спиной, мама велела поливать спереди, своими руками гоняя пену с плечей, груди. Окончив, встала:

— С попы смой — сказала и я направил струю на поясницу, опускаясь ниже. Мама перегнулась через правое плечо и запустила руку под ягодицу:

— Полей туда — попросила и я переправил струю ниже. Мама поводила там пальцами, я понял, что она мыла дырочку попы.

— Душ поближе — я исполнил и она, по детски, потрясла попкой и хлопнув по ягодицам ладошками, сказала:

— Всё. Теперь я сама — и взяв у меня рассеиватель, начала смывать пену с живота, с ног. А на последок, озорно взглянув на меня, направила струю между ног, немного присев, поводила ею и быстро отстранила.

— А теперь. Закрывай — снова глядя на мои трусы сказала мама, и добавила:

— Вот и до полотенца очередь дошла.

Я снял полотенце и, как и баньке, начал вытирать маме спину. Так как она стояла в ванной, я приподымался на цыпочках, но справился со своим делом хорошо. Мама протёрла волосы, намотала полотенце на голову и спрыгнув с ванной, начала вытирать ноги другим полотенцем. Видать увлеклась и стоя ко мне спиной, низко нагнулась и я увидел щелочку, покрытую коротенькими волосами. Я впервые, так явно и так близко увидел мамину писю. Какое-то мгновение мой взгляд застыл, но так же быстро я отвёл глаза, а когда опять посмотрел, она уже стояла, что-то рассматривая на лице и снова косясь взглядом на мои трусы.

Почему-то стукнуло в голову, что маме нужен халат. Снял его и предложил ей.

— Спасибо, ухажёр — услышал всё тот же мелодичный голос. Мама взяла халат, но не одела, а перекинула его через плечо, так и оставшись стоять голой.

— Я обрежу ногти и пятки почищу — сказала и поставила ногу на край ванной, взяв в руки ножницы.

— Может я ванную пока помою? — подсуетился я . Мама посмотрела на меня немного удивлённо, но разрешила, только попросила халат на место повесить. Я начал смывать струёй в ванной, наклонялся, помогая воде рукой. Нога у мамы была поднята высоко и мне, непроизвольно, в глаза, попадалась мамина киска. Но она на это, совсем не реагировала. А потом, окончив с ногтями, обратилась ко мне:

— Ты мне должен. Помнишь в баньке, ты просил подольше побыть голеньким. Теперь моя очередь — тихонько засмеялась, явно довольная своей шуткой. Меня прибило. Я не зрал, что говорить. Промямлил не впопад:

— Так я же там на месте не стоял — и добавил — Круг крутил.

— А я пятки сегодня чистить не буду. Хватит на меня сегодня мыла. Оканчивай с ванной. Пойдём , на кухне порядок надо навести».

Она развернулась к вешалке, сняла с неё халат, осмотрела его и отправила в корзину.

Потом, одев комнатные тапочки, сняла полотенце с головы и развесив тут же, вышла из ванной:

— Не отставай. За мной. На кухню — приказала мне мама. Её явно понесло, как меня , у сестры, в бане.

— Мама. Я тоже хочу, как и ты, голым. Можно? — как-то робко попросил я.

Мама ответила, сразу, будто бы ждала такого вопроса:

— А что мешает? Снимай трусишки и следом на кухню.

Я послушал и зашагал за ней, оставив трусы в ванной. Мама осмотрела меня с каким-то особым интересом, будто давно не видела меня нагишом, хотя только что, я стоял перед ней, в таком виде и в ванной и в спальне. Похоже, что в в душе, в бане, в ванной обнажённость воспринимается как должное, а вот в кухне немного по другому.

— Что ж, мне приятней будет и не так скучно. Ведь посуды много не мытой. Приступаем».

И начала мыть посуду, а моя задача была принимать и вытирать тарелки. С кухней разобрались быстро.

— Ну как, получается? Это не круг крутить — говорила мне голая мама, явно получая удовольствие от свих шуток.

Я заметил, что у мамы набухли соски, да и сами груди как-то подтянулись стали повыше. Мама перехватила мой взгляд. Наверное он был либо слишком жадным, либо очень пристальным, что мама улыбнулась и сказала такое, что я чуть не упал:

— Мой малыш проголодался. Малыш хочет сиси. Сейчас маленький, сейчас —  она откинула, назад волосы и потянула меня,  за руку, усаживая на колени. Я почувствовал попой тёплое упругое тело её ног. И это немного взволновало меня. Прутик немного напрягся, но, похоже, мама этого не заметила. Она взяла правой рукой под грудь и поднесла упругий сосок мне ко рту. Я принял мамину шутку и начал сначала трогать губами, а потом и сосать его. Мама улыбалась, негромко посмеивалась и гладила меня по голове.

— А теперь другую — и мама, точно так же, поставила и левую грудь. Когда я взял сосок губами, мама приподняла голову и закрыла глаза. Держал я сосок не долго и когда оторвался, мама ещё некоторое время сидела неподвижно. Было видно, что она была довольна моими ласками.

Мне понравилась мамина шутка, а она рассказала о том, когда я был ещё младенцем:

— Мне так нравилось, когда тебя по настоящему кормила. Ты сосал очень активно, не то, что сестричка твоя, нежно и даже лениво как-то. А от тебя у меня в грудях прямо блаженство проявлялось, так приятно было.

— Как сейчас? — весело спросил я.

— Ну конечно же, мой малыш — отшутилась мама.

А потом отправились в спальню и мама начала показывать свои обновки.

Это были два купальника и пляжный халат.

Что бы их достать мама стала на стул, как раз предо мной. Потом я его держал, так как он скрипнул и она испугалась, что сломается, даже присела немного. Я успел придержать её за попку. Рука соскользнула и оказалась у мамы между ног, прямо под писей. Я почувствовал волоски запястьем и хотел быстро убрать руку, но мама сжала ноги, засмеялась и сказала весело:

— Поймался, шалунишка. Ты что там делал?

Мама продолжала шалить.

— Руку, кавалер — сказала она, но стул вновь скрипнул и мама присела, при этом положив руки мне на плечи, укутав меня своими обновками. Осторожно опустив одну а потом и вторую ногу, слезла со стула.

Первый купальник, мне не понравился, он был как мешок. А второй, венгерский, на ней очень даже смотрелся, с глубоким вырезом на спине, с высоким подъёмом, таким, что сзади, он врезался в ягодицы, а спереди, по бокам, виднелись волосики. Она долго в нём крутилась возле зеркала. Сомневалась на счёт округлостей на попке и бикини спереди:

— Не слишком ли откровенно? — я сказал, что мне очень нравится

А насчёт выглядывающих волосиков, сказала одно слово:

— Подбрею — и сбросив купальник на диван и глядя на своё голое отражение, заключила:

— А так, то же ничего.

— С дня на день станет известно, поедем ли на море в этом году — добавила она сногшибательную новость, направляясь снова в ванную. Оттуда, я услышал, что мама, что-то ищет на полке:

— Сынок. Принеси из спальни расчёску.

Я исполнил. А, что случилось потом, я никак не ожидал. Мама залезла в ванную и и запустив расчёску в волосы лобка, начала их подрезать. Мне было ужасно интересно наблюдать за процедурой, тем более, она меня не прогоняла. Когда оканчивала «стрижку», сказала мне, что бы, с балкона, принёс тряпку и бумагу:

— Не надо смывать. Уберём. Ножницы возьми — я взял и начал вспоминать, где они лежали. Потом быстро принёс с балкона, что просила мама. А она спросила:

— Ты, что? Голый, на балкон, выходил?

— Да нет. Всё рядом было. Я просто присел и взял — честно ответил я. Мама кивнула и, снова, попросила меня:

— Как раз ты возле полки. Ну, подай мне бритву тогда

Она подошла к душу, немного приоткрыла его и намочила лобок. Потом, натёрла мылом и немого постояв, в нерешительности, принялась за подбривание. Но, у неё плохо получалось и посмотрев на меня, она спросила:

— Поможешь? Мне неудобно, сверху.

Я засомневался, но мама приободрила:

— Немного, на лобке, по краям подберёшь и всё.

На удивление, у меня хорошо получилось. Даже с остатками мыла, смотрелось очень красиво.

— И вот здесь, пожалуйста — она поставила ногу на край ванной и прикрыв вагину ладошкой, отвела её в сторону, обнажив место между ногой и писей. Я, неуверенно, поднял вверх глаза. Она кивнула и я, принялся снимать бритвой волосы. Потом, процедура, повторилась и с другой ногой:

— Спасибо. Положи бритву на место — сказала мама и свела ноги.

Я отошёл к полке.

А мама, тем временем, выпорхнула из ванной и принялась тряпкой, на бумагу, убирать волосы. Потом свернув бумагу, снова прыгнула обратно, открыла душ и сильной струёй, смыла остатки пены.

— Всё – вылезая, с ванной, сказала мама — сейчас вытрусь и помою её.

— Может мне помыть? — напрашивался я.

— Да ты меня, так совсем без работы оставишь — сказала весело она и открыв душ перегнулась через край ванны. Я снова увидел щелочку между ногами, но в этот раз, она была лишь легонько прикрыта, подрезанными волосами и я, не мог оторвать глаз. Так продолжалось, где-то минуту, полторы и наконец мама распрямилась, потёрла поясницу и развернувшись, подошла ко мне. Погладила по голове, придавила пальцем мне нос и сказала:

— Ну как, щелочка, подстриженная, лучше смотрится?

Я чуть не упал и начал мямлить не впопад:

Да … Очень …Ой … Я это …

Мама засмеялась и прижала меня к себе.

— Теперь пошли, снова, купальник примерять — велела мама.

На это раз купальник смотрелся ещё лучше и она долго, перед зеркалом, расправляла его на попе, спереди, на груди.

— Теперь я королева — стягивая купальник произнесла мама, укладывая его, снова, на диван.

А потом:

— Надо спешить. А то тётенька билетёрша придёт — не унималась в своих шутках мама и начала рыться в шифоньере, ища своё бельё. Упоминание о болтливой веселушке рассмешил нас обоих. Во время поисков, она, не боясь, нагибалась. Но я, уже, не смотрел и отошёл немного в сторону.. Наконец трусики и лифчик были изъяты со шкафа. Мама с серьёзным видом спросила меня:

— Тебе трусики искать или голеньким побудешь?

Я честно не ожидал такого поворота и снова, немного оторопел. Но быстро собрался:

— А можно? Я бы хотел. Если ты не против.

— Мама не против. Если только клоуничать не будешь и маячить всё время перед глазами, выставляя себя на показ — сказала она, вручив мне лифчик. Сама стала натягивать трусы. Справившись с ними, взяла у меня второй предмет туалета, накинула его и попросила:

— Застегни — Я застегнул.

Мама начала расчёсывать волосы:

— Подсохли уже — сказала , посмотрев на меня, весело добавила:

— Ну вот и я, попробовала вернуться в детство. Подурачилась как ты, немножко — и подойдя ко мне, поцеловала меня в лоб.

Было жарко и мама не стала одеваться, так и осталась в белье. В таком виде ходила редко, в основном в халате, потому, что часто выходила на балкон.

Мама присела на диван и меня попросила. Лицо у неё стало серьёзней. Я присел рядом. Мама погладила меня по голове, потом по спине, попке и дальше по ноге, даже пальчиками, легонько потеребила дружка.

— Мне нужно с тобой поговорить, и сразу спросить кое о чём. Хочу, чтобы это было между нами.

Я как-то смешался:

— А о чём говорить?.

— Обещай, что выслушаешь, меня, до конца и ответишь на вопрос?

— Хорошо — сказал я, весь в догадках.

— Скажи — начала мама — когда я была перед тобой раздетая, у тебя было желание рассмотреть больше чем видел и твой писюнчик не напрягался при этом?

Я ожидал других вопросов, поэтому сразу не мог сообразить, что сказать.

— Нет. Мне просто понравилась та баня, когда к сестре ездили. И мне хотелось опять под душ, поиграть перед зеркалом — начал я.

— И нет, не было у меня этого, когда тебе спину мыл хотел пальцами щелку, на попке попробовать и всё, а когда ты мылилась, эти волосики такие интересные, когда поливал не было ничего, и как нагнулась… — Я осёкся и немного помолчав: — Я видел твою … писю — с трудом выговорил я:

— Я не специально, просто, стоял там. А только, что, в спальне, я совсем в сторону ушёл … — сбивчиво продолжил я и посмотрев на маму и поймав её внимательный и немного удивлённый взгляд, добавил:

— Ты красивая.

Мама улыбнулась:

— Спасибо. Я посматривала за тобой. Извини. Это хорошо, что ты маму воспринимаешь естественно, без похотливой тяги. Если бы по-другому, то извини, твой писюн всё время, когда мы были рядом, был бы торчком. А так только разок и то не сильно. И ещё. ты помогал, мне, бритвой, волосы возле щелки снимать и сейчас даже не вспомнил об этом. Значит ты всё естественно, воспринимаешь.
Эти слова меня шокировали, но и убедили, что ничего, такого из вон выходящего, в моих стояниях нет и, что мама передо мной голая бывает, тоже ничего страшного. Волнение как рукой снесло и я сказал:

— Мне понравилось на кухне, даже очень.

— Мне тоже. Я даже маленьким тебя представила. И ты, молодец. Сосал не хуже чем в младенчестве – весело произнесла мама.

Я немного помолчал и набравшись духу, произнёс:

— Мам. А помнишь, в позапрошлом, у меня было такое, как сегодня опять. Тогда ты меня немного поругала и пальцем так, надавливала и спрашивала, почему такой стал — и набрав воздуха, продолжил — а сейчас не ругала. Почему?

— Ты ещё и помнишь. Не уж то понравилось? — Я посмотрел на неё, не понимая вопроса.

— Шучу. Извини. Дело в том, что тогда, у тебя, я впервые увидела такой крепкий стоячок. Потому и заинтересовалась, как медик. Я и не думала, что ты запомнишь всё то, что было.

Она замолчала, положила руку на голову и начала разглаживать мой ежик. Потом произнесла:

— А не ругала, потому, что ты не провоцируешь себя. Это приходит естественно, само собой. У всех мальчиков так — сказала мама и добавила — И у папы тоже.

Я засмеялся:

— Папа, что? Тоже мальчик? — Сострил я. Мама кивнула в ответ и добавила:

— Только очень большой.

Я немного помолчал и набравшись духу, спросил:

— Мама. Раз ничего страшного в этом нет, можно мне не прятаться и стесняться тебя?

Мне показалось, что маму этот вопрос не удивил:

— Конечно. Не надо ни прятаться, ни комплексовать по этому поводу. Вообще маму стесняться не надо. Всё, что тебе интересно спрашивай, я всегда объясню и расскажу что надо — твёрдо и решительно сказала мама и уже мягче предложила:

— А я тебя теперь, всегда купать буду, голеньким, как раньше. Буду следить за твоей чистотой и порядком твоего приятеля — и мама показала глазами на моего дружка – Можешь, так же, без трусиков дома бегать. Мне даже приятно будет. Только на балкон не выскакивай. И мне будешь в ванной помогать волосы мыть, спинку конечно, ну и как сегодня попку, ноги.

Мама засмеялась, глядя как я охотно, но смешно, закивал.

— А потом, можно и посуду помыть и обновки примерить голенькими и даже … — мама, снова засмеялась:

— Даже малыша, сисей, покормить.

Я, опять кивнул, даже не поняв смысла шутки. Потом мы смеялись вместе. Когда смех покинул нас, я, непроизвольно, взяв рукой прутик, оттянул его вверх и спросил:

— Мама а почему он так ведёт себя, то маленький и висит, а то вдруг большой становится и упругий?

— А об этом мы поговорим с тобой, как ни будь в другой раз. Заодно и обсудим, как сделать так, что бы он часто не подымался и не смущал моего мальчика — мама убрала мою руку с прутика и уложила его на место, погладив при этом.
Мы снова посмеялись, а после паузы, я посмотрел на неё, и не знаю, то ли взгляд был у меня особый, то ли у неё что-то особое материнское проявилось, она нежно обняла меня, а я прижался к ней. Я чувствовал попкой нежный шёлк маминых трусиков, а щекой приятную шершавость её лифчика и это, немного, волновало меня.

Это был тот момент, кода я, несмотря на малолетний возраст, понял, что нет ближе и дороже родителей, сестры, МАМЫ.

Денис Донгар