Морг. Зима. Время — ближе к полуночи. Сидим у себя в комнатке я и патологоанатом Василий. Выпиваем, закусываем, телевизор смотрим, ну и общаемся при этом, конечно же. Звонок в дверь — это означает, что в наше скромное царство пожаловал новый труп. Открываю дверь. В этот раз нашим «клиентом» оказался мальчик-беспризорник лет десяти. Замерз.
Приняли мы его со всеми почестями, положили на каталку около двери, поскольку в холодильниках места уже не было, накрыли одеялами, которых у нас там валялась куча — от привезенных покойников. Мне сразу в глаза бросился деревянный крестик, который мальчик сжимал в руке. Разжать ручонку было невозможно, поскольку он уже сам по себе окоченел, да тем более и замерз. Так что я оставил все, как есть, и пошел дальше к Василию продолжать праздник души и тела. Рассказал ему о новоприбывшем и о крестике. Вася сказал: «Вот как ребенок за жизнь цеплялся, крестик сжимал, у Бога просил, чтоб в живых оставил». После этой фразы мы с ним оба задумались. Вася продолжил: «Да я вот так же, как он, все детство по улицам да по детдомам — как в живых остался, сам не пойму. Давай за сирот выпьем». Я согласился с предложением. Выпили.
Все, что происходило дальше, мы списали на паленую водку, но все же так и не поняли до конца — действительно только ли водка виновата?
Вася пошел поглядеть на мальчишку. Минут пятнадцать его не было, и я пошел посмотреть — думал, что он упал где-нибудь и лежит, как всегда. Но Вася стоял около каталки, смотрел на нее очумевшим взглядом и сказал мне: «Колян, я не понял, а где пацан-то?». Я глянул на каталку — никого на ней нет! Только деревянный крестик лежит и одеяло. Мы с Васей люди закалки ого-го, поэтому этим нас было не напугать. Ну что делать, пошли искать по моргу «беглеца». Не могли же крысы его украсть.
Зашли в комнату, где, собственно, трупы вскрываем. Оглядели. Никого, кроме трех трупов на столах. Хотели уже уходить, как тут Вася крикнул: «Да вон он! Под столом!». Я присмотрелся — и действительно, из-под мраморного стола на нас с Васей своими большими глазищами смотрел ребенок.
— Ты что, живой что ли? Пацан, иди сюда, мы не обидим, — заговорил с ним Василий. — Колян, ну скажи же, чего ты молчишь...
Тут в комнате, где мы сидели до этого момента, открылось окно (точнее, звук такой был). Пошли посмотреть, в чем дело. Да ничего — все закрыто. Все на месте. Возвращаемся обратно, а мальчишки-то под столом нету! Побежали к каталке опять. Крестика нет!
— Эй, пацан, я уже старый, чтобы в прятки играть, давай иди сюда! — уже озлобленно проворчал Вася.
Тут я почувствовал что-то холодное в своей руке. Оглядываюсь — стоит этот мальчик и за руку меня держит, весь бледный, синий, холодный, ну труп стопроцентно, невозможно ошибиться! Трупные пятна уже пошли на тех местах, на которых он лежал. Я отскочил, как ошпаренный, от него с криком: «Чур меня!». Мальчишка опять исчез.
Мы вышли на улицу покурить и проветриться, поскольку подумали, что мы перепили. Стоим, курим. Замерзли уже. Пошли обратно, с неохотой, конечно, а что делать... Заходим в свою комнатушку. На столе нашем лежит крестик этот деревянный. Начали везде лазить, искать, собственно, обладателя этого крестика. Опять звонок в дверь. Подхожу, открываю. Никого. Думаю, ну все, бросать надо пить. Только отошел, опять звонок. Опять открываю, опять никого...
В общем, раз пять вот так игрался с нами этот сорванец, пока мы с Васей не протрезвели уже вконец и не начали скулить в голос. Слышим — в комнате, где трупы лежат, звук такой, как будто инструменты все полетели со стола на пол. Залетаем — и правда, всё валяется. И... нет трех трупов. Ну, тут мы со всей своей закалкой ого-го испугались не на шутку. Вася взял самый здоровый свой тесак и начал кричать: «Выходите сейчас же, я за себя не отвечаю!». Пока мы крутились на одном месте, послышался детский смех где-то в углу — там, где стояли шкафы с растворами и инструментами. Пошли проверять. Вася, как в боевике, открыл с размаху шкаф. Кроме банок с формалином, никого там не было. Смех уже слышался из другого угла, где письменный стол стоял. Я рванул туда. Заглянул под него — никого. Оборачиваюсь — пацан стоит этот же, только теперь он на руках какой-то сверток держит, вроде как ребенок, и плачет сам. Я крикнул Васе, но в этот момент мальчишка исчез опять. Все это, конечно прекрасно, но где три трупа-то? С этими мыслями мы решили, что лучше пойти померзнуть на улице, чем сходить тут с ума. Так и сделали. Подходим к двери входной, а она открыта, хотя мы точно ее закрывали. Ладно. Видно, трупы уходили и забыли закрыть...
Вышли, пошли в беседку напротив. Сидим, курим. Видим — в окне нашей комнаты свет погас, открылась входная дверь, и опять раздался этот смех. Ну, тут уж мы решили не ждать, что будет дальше, а просто побежали в больницу, которая стояла рядом с нашим моргом. Забежали в приемник, медсестер всех перебудили. Вася кричал: «У нас три трупа сбежали, а вы тут спите!».
Конечно, медсестры покрутили пальцем у виска, сказали, чтобы мы шли отсюда, пока они в психбольницу не позвонили. А идти-то нам куда? Ничего не оставалось, как вернуться обратно. Долго мялись около двери в морг, пока не замерзли, и все же решили зайти. Темно было во всем морге, хоть глаза коли. Вася полез в щиток, который находился около входа, посветил телефоном и пришел в ужас: провода все были выдраны с мясом. И опять этот смех, который просто сводил с ума. Мы ломанулись в уличную дверь, но не тут то было — дверь как будто держали с той стороны. Мы навалились вместе с Васей, но это что-то с другой стороны было явно сильнее нас. Ну, и что нам делать? Сзади нас какие-то шаги, приближающиеся к нам, и пронзительный детский смех, а снаружи что-то держит дверь. Куда бежать? Вася начал светить телефоном в темноту, креститься и материться одновременно. Я же просто стоял, не двигаясь, как парализованный.
Вдруг мне в голову пришло, что можно попасть на улицу с другой стороны морга, через лабораторию. У меня есть такая привычка: всегда все ключи носить с собой в кармане. В эту ночь она нас спасла. Я потянул Васю за руку к двери лаборатории. В темноте, конечно, попасть в замочную скважину было сложно, но когда очень хочется, то всё возможно. Открыл дверь, и бегом с Васей через всю лабораторию на улицу. Повалили там какие-то колбы, пузырьки, все поразбили, Вася руку порезал. Вылетели на улицу и побежали, куда глаза глядят. Остановились уже около остановки. Сели на лавочку, закурили.
— Вы что тут делаете, я не понял? — услышали мы знакомый голос. — Опять нажрались?
Это был наш заведующий. Время уже, как оказалось, было 7 часов утра. Мы и не заметили, как пролетела ночь.
Ничего не объясняя, мы поплелись обратно в морг уже с заведующим. Подходим — всё открыто. Заходим, у входа стоит каталка, на ней лежит замерзший мальчик, на полу валяется деревянный крестик. В щитке провода как были вырваны, так и остались, и все разбитые колбы в лаборатории тоже были на месте. Оглядев место происшествия, заведующий начал высказывать свое мнение по всему этому поводу. Все, что он нам говорил, не пропустит ни одна цензура.
Зашли мы туда, где три трупа у нас пропали. Трупы лежали на месте, но не на своих местах. Банки с формалином валялись разбитые на полу, вонь стояла жуткая. В нашей комнате лежали пустые три бутылки водки и огурцы с помидорами. Когда заведующий увидел бутылки, конечно, у него сразу сложилась вся картина в голове. Погрозив нам увольнением и принудительным лечением в наркологии, он отправился к себе в кабинет. Мы же сидели на диване в нашей комнате и просто смотрели в стену, осознавая все, что было и что будет, когда придут лаборанты...
Я не назвал бы эту историю прям мистической, скорей мрачной. Немного предисловия.
Мой друг загорелся желанием купить себе пару соток земли с домиком, под дачу. Возле города приобрести участок по разумной цене не получилось. Но он свою затею не бросил и начал подыскивать участок где-нибудь подальше. А конкретнее в той деревне, где когда-то проводил лето у пожилых родственников. И вот, в середине весны, когда солнце четко дало понять, что пора чистить от ржавчины мангал и мариновать мясо. Мы собрались на шашлыки у его родственников. И делая очередной глоток пива, под медитативное разглядывание жарящегося мяса, он деловито и не без хвастовства заявил.
- А я себе дом уже нашел. Беру, и владелец цену не ломит.
Ну, мы понятно дело все с вопросами: Где? Что? Почем? И как вообще?
Он вдумчиво все разъяснил, и даже я смог примерно понять, где располагается его будущая дача. По всему выходило, что почти на самом въезде, возле перекрестка, здание уныло-желтого цвета. Когда общая суета стихла, его дядя по материнской линии, на данный момент проживающий в этой деревне сказал:
- Не бери этот дом, там дурное место.
Все как-то приумолкли, но друг и особенно я (мистика мне как жанр нравиться, а тут дурное место) полезли с расспросами. Дядя его по упирался, больше набивая себе цену, нежели не желая говорить, и после высказался:
- Там в двухтысячном году, по пьяной лавке, сын отца топором зарубил, а после сам повесился в сарае.
Игорь, мой приятель, подумав сказал, что вроде как помнит, было такое дело, просто по малолетству не сильно придал такому событию значения. Да и присутствующее тоже покивали, мол, знаем, помним.
Мой приятель, было, приуныл, но очень быстро воспрял духом, может, из-за алкоголя, хотя его была совсем мало, может, сам для себя решил, что дом — это стены и крыша, а убийство — это мнительность и суеверия. И высказался, мол, ему плевать, он там все выломает и заново построит, останутся только стены, и, может, стропила от крыши. На что его дядька пожевал губами и продолжил вываливать нелицеприятные факты.
- Там еще в середине девяностых, женщина сестру убила с мужем, а сама повесилась, и тоже предположительно в сарае. Так что там место плохое. Приятель все равно стоял на своем, что это все фигня, а дом он купит.
Но по факту не купил. Официальная версия, в цене со старым хозяином не сговорились. И да, он выяснил, что были убийства, он и заметки газетные в архиве нашел, и свидетелей кучу. Так что по двум эпизодам нет сомнений. А дальше, как говорится: ниточка потянулась, и весь клубок распутался. Вроде как его сестра понаводила справки. И вот что, с его слов, мне удалось систематизировать. Пойдем от конца (информации немного, но собиралась она почти полгода).
Сын убил отца, женщина сестру и мужа, эти факты без сомнения подтверждённые. Далее уже всё на уровне слухов.
В восьмидесятые в доме жил конюх, что вроде как тоже повесился в сарае, но прежде спалил конюшню. В конце шестидесятых там обретались то ли финны, то ли эстонцы. Никто не понимал, что они говорили, как-то пришли внезапно и также пропали не пойми, куда. В войну в доме жили фашисты, и тоже всякое нехорошие творили (есть заметка в газете, за девяностый год, со слов ветеранов). А изначально вроде как это дом построил кулак, и когда пришла советская власть, он зарубил всю семью, сжег сараи и сам повесился.
Вот такой вот имеется домик с мрачной историей. Ходил, смотрел на него, дом как дом ничего примечательного во внешнем виде, никаких мрачных ассоциаций.
И виде постскриптума. Чтобы не распыляться на посты. У нас в городе имеется одно пятиэтажное здание, сданное в эксплуатацию в восемьдесят девятом году. И вот, в этой постройке находится квартирка в одну комнату величиной, на первом этаже. За все эти годы в ней никто никогда не жил. Ее покупали, ремонтировали, и не единожды, но жили хорошо если с месяц. Она всегда пустует. Вот такой необычный факт.