Расскажу вам о случае, произошедшем с моим дядей в армии. Он рассказал мне её 13 лет назад, тогда он был того же возраста, что и я сейчас (23 года). Оснований не доверять ему у меня нет. Историю я буду вести от его лица.
Это произошло 21 июля 1995 года. Был обычный солнечный день, после завтрака я пошёл в плац, сильно болела голова. На входе я встретил офицера, которого раньше не видел. Он задумчиво стоял и курил. Я прошёл мимо него и услышал вслед:
– Стой, солдатик. Кто таков будешь?
– Рядовой Петров, товарищ офицер.
– Вольно!
Он стал меня расспрашивать: кто я, откуда, как жизнь в армии. Ну, мы с ним разговорились и дошли до столовой. Но по пути на нас все как-то странно смотрели. Меня это даже напугало. Итак, около столовой Алексей Иванович (так звали офицера) сказал следующее:
– Вижу я, Дима, парень ты хороший, и собеседник приятный, поэтому в честь нашего с тобой знакомства хочу тебе подарить кое-что… – и тут он достал из кармана очень красивую бляху, сделанную на заказ, её я сразу положил в карман, а потом он сказал:
– Эх, хочу, чтобы тебе всегда везло… – и тут, нас оборвал мой прапор:
– Петров! Ты часом не того (и покрутил пальцем у виска), не псих?
– О чём вы, товарищ прапорщик?
– Ходишь по части, сам с собой разговариваешь….
Я обернулся, чтобы посмотреть на моего первого собеседника, а его нет, испарился. Ну я доложил прапорщику, как было дело, и уже потом, в столовой прапор сказал, что был в нашей части такой офицер, умер два года назад, на учениях. Рикошетом пуля попала в затылок. Потом, идя в плац, я полез в карман и моему удивлению не было предела, я достал ту самую бляху, на ней была надпись: “Товарищу Петрову, С наилучшими пожеланиями.

Эту историю мне рассказала моя мама. Когда она была молодой и жила в то время в деревне... Ей тогда было не более двадцати лет, когда произошла эта история. И я ей верю, потому что в ее деревне все время происходила какая-то чертовщина. И многое видела сама. В этой деревне жили много ведьм, которые не боялись заниматься черной магией и портить жизнь своим же соседям. Так что врать она не будет. Рассказывать буду от ее слов, чтобы так понятнее было

Как-то раз рано утром, нежась в постели, когда еще такое сладкое состояние пока не проснулась, но уже не спишь, состояние дремоты, и скоро вставать надо на работу... Чувствую, что на меня кто-то смотрит, явное присутствие кого-то. Открываю глаза, а надо мной склонились две женщины уже преклонных лет и улыбаются. Одежда у них была интересная, одеты были как в старину одевались в татарских селениях и деревнях, в традиционные татарские наряды, еще довоенного времени. С монетами на груди. Они со мной не разговаривали, а только улыбались.

Я соскочила с постели от испуга и от удивления, что незнакомые люди делают дома. А они смеясь убежали за печь.

Форма печи была в доме круглая и стояла почти по середине дома. То есть ее можно было обойти по кругу. Мне стало не по себе. Самое интересное было что заметила - это форма их ног, то есть стопы! Они были перевернуты, то есть пальцы ног смотрели назад, а не как у людей.

Потом я закричала от испуга, все домашние проснулись и начали спрашивать - что случилось? Я рассказала как все было. Потом мама взяла кочергу и начала стучать по полу и по печи приговаривая: "А ну сгиньте и не приходите больше!" Это не было сном. Слышала их смех, видела их отчетливо и этот звук от монет на груди, топот когда убегали. Все было по-настоящему.

Старые люди в деревне, кто тоже сталкивался с подобными вещами, рассказывали часто, что у чертей стопы ног выглядят именно такой формы.

На озере, Балтым, на его северной окраине есть неплохое местечко для отдыха. Лет пять назад загорали там маленькой компанией. Женщины купались недалеко от берега, а я, по обыкновению, погрёб подальше, где вода чище. Отплыв метров сто, наткнулся на чуть притопленную сеть, установленную параллельно берегу. Проскользнул над ней, стараясь не запутаться, и почти сразу попал в следующую, стоявшую таким же образом. А за ней и в третью. Совсем браконьеры оборзели! Рыбе вообще невозможно к берегу подойти! Потихоньку поплыл дальше, стараясь сильно не размахивать руками. Но сетки наконец закончились. Где-то в полукилометре от берега решил достать дно – проверить глубину. Занырнул. Примерно, на пяти-шести метрах, ещё не достигнув дна, вдруг ткнулся рукой обо что-то гладкое, скользкое и большое. Ныряя, глаз я не открывал – вода мутная и темно - чем глубже, тем сильнее. Поэтому понятия не имел, что или кто это мог быть. Но ощущение, скажу вам, не из приятных. Сразу же забыл про затею с доставанием дна и устремился на поверхность. Мысленно надеясь, что это затопленный кожаный диван или автомобильное кресло, а не зелёная русалка или синий утопленник.
Не задерживаясь более на неприятном месте, энергично погрёб к берегу, отгоняя навязчивое ощущение, что к моим ногам тянутся из глубины холодные руки.
Так и осталось неясным, что там плавало или лежало на дне. Но от моего толчка рукой, я тогда почувствовал, предмет шевельнуло. Или он сам шевельнулся.

А дело было так. Начать придется немного издалека, иначе сути не уловить.
У женщины, что рассказала мне историю, трое взрослых детей. Дочь и двое сыновей. Старший сын погиб при невыясненных обстоятельствах лет, эдак 5 назад. Нужно сказать, что Коля (покойник) был странным малым, фотографироваться не любил, был скрытным, но жуть, как любил своих племянников. Так вот. К моменту смерти Николая, фотографий дома, соответственно не было. Будто и не жил здесь никогда Коля.
Теперь, непосредственно, история.
Как известно, вчера был родительский день. Люди ездили на кладбище, дабы "навестить" родителей и родственников, прибраться на могилках, да и просто помянуть усопших. Съездить решили и дети рассказчицы: дочка с ее детьми и ее брат. Надо сказать, что полтора года назад, Надя (дочь рассказчицы) родила дочь. Естественно, Катюшка никогда не слышала и не знала о том, что был у нее дядя. Приехав на кладбище, вся компания зашла в оградку участка, на котором лежали муж, сестра и упоминаемый выше сын рассказчицы. Опустив Катюшку на землю, Надя принялась вместе с братом и старшей дочерью убирать, запущенный после зимы, участок, закрыв калитку, дабы Катюшка не убежала. Катя же, пройдя мимо двух могил родственников, уселась на коленки возле могилы Коли. Сидела она долго, пристально вглядываясь в деревянный крест и, спустя какое-то время громко, сказала:"-Дядя!" Нужно добавить, что фотографий на могилах не было, и ребенок не мог знать, кто там лежит. Удивлению и страху матери не было предела. Наспех убравшись и помянув мертвых, Надя с братом спешно засобирались домой, насильно поднимая Катю с колен и уводя прочь из ограды участка.
Что это было, не понять ни мне, не матери ребенка, не рассказчице. Но таки закрадывается мысль, что дети-то все таки могут видеть то, что скрыто от наших глаз..

Летом 2008 года я возвращалась из районного центра домой на маршрутке. Ехать предстояло по строящейся дороге 140 к.м. Попутчиками были, в основном, женщины и одна молодая мама с ребёнком. Набегавшись по своим делам, тётки малость потрещали, да и задремали. Я, в том числе. Внезапно, проснулась от плача ребёнка, девочка была напугана и не отрывала глаз от немолодой женщины, сидевшей рядом с ними. Когда окончательно проснулась, стала приглядываться к этой женщине, у меня всё похолодело. За каких-то 30-40 минут, она изменилась до неузнаваемости. Её кожа приобрела зелёный оттенок, рот был приоткрыт, из него выходил зловонный запах. Она, как будто, уменьшилась, усохла. Пассажиры зашевелились, мы не знали что делать, было неприятно. Её окликали, но она ни на что не реагировала, глаза были закрыты. Неожиданно, она открыла глаза, и, без всякого перехода, начала кричать. Это был страшный визг на одной ноте, такой громкий, что уши заболели, начало ломить голову. Не могу сейчас сказать, сколько продолжался весь этот кошмар, в конце концов, водитель, поняв, что что-то происходит, остановился. Все выскочили в диком страхе, распихивая друг друга, кто-то упал, пробежали прямо по нему. Все это время эта ведьма не переставала орать, изо рта у неё капала какая-то дрянь, издававшая вонь жуткую. Огляделись немного, оказалось, что остановились мы посреди тайги, вокруг лес стеной, темнеет уже. Что делать, никто не знает, связи нет, не позвонить, в машине -это чудовище. Мужчина среди нас - только водитель, да он и сам, белее бумаги был. Так, сбившись в кучку, простояли мы около часа, потом увидели шевеление в машине. Смотрим, она из двери выползает. Я просто оцепенела от страха. Она голову повернула в нашу сторону, постояла секунд 10 и в лес кинулась. Бежала не на двух а на четырёх, как собака. Никто за ней не кинулся, само собой. Долго люди не раздумывали, в машину кинулись, да на газ. Я слышала, искали её как будто, не нашли, конечно. В посёлке у неё муж и дочь остались, встречаю их иногда, стороной обхожу, до сих пор колени дрожат.

Ему тогда наверное лет 14 было, а в деревне (все происходило в Сибири) свадьба была. И жених, когда шел из 1 части деревни во 2 (т.к деревня расположена на 2 холмах), обходить было лень, ну и пошел он через кладбище, когда вышел с него, то там стоят дома, в которых никто уже давным давно не живет....и вот спустя столько лет там появился свет и было очень много людей и, что-то они там отмечали... он сначала подумал: "Допился до чертиков уже такое чудится...."
Ну постучал в дверь, ему открыли, пригласили, рады были за стол как званного гостя посадили...отмечали праздновали, на все его вопросы никто не ответил. А через какое-то время сказали:
-Тебе пора уходить.
Он ушел, а на следующий день как проснулся, вспомнил, что там было, решил вернуться поблагодарить за гостеприимство
Пришел. открыл дверь...и что вы думаете?
Никаких следов жизни там не было, а на ветхом длинном столе, стояла дырявая старая посуда ...и в ней лежал навоз..
Что это было, куда он попал и кто там был он до сих пор не знает...

Эта история произошла 7 лет назад, когда я отдыхала у бабушки в Сергеевке. Лето. Обычный теплый вечер. Я вернулась домой раньше 12 часов. Чай на летней кухне. Предвкушение сладкого сна. Я легла, но уснуть так и не смогла. Сколько времени прошло, не помню, но вдруг мне захотелось выйти на улицу. Не включая свет, я пошла в сенцы. Открыла дверцы, сделала ровно два шага и оторопела. Вокруг меня стояли несколько «человек» и о чем-то разговаривали. Но при этом я не слышала ни звука. Вполне вероятно, что я только думала, что они разговаривают, но слишком реально было это ощущение. «Люди?!- мелькнула мысль,- но ведь дверь была на крючке!». Вот тогда я испугалась. Силуэты-то человеческие, но люди ли это? Сердце бешено забилось, я повернулась на 180 ⁰С. Только зря: прямо передо мной один из этих «людей» стоит спиной. И вдруг он начинает поворачиваться. Я хочу посмотреть в его лицо, а когда вместо лица вижу черноту, чуть не умираю от ужаса. Никогда в жизни мне не было так страшно. Очень хотелось заорать, я даже набрала воздуха в легкие, но мысль о том, что разбужу бабушку, заставила меня беззвучно этот воздух выдохнуть. Я зажмурила глаза и..не помню, как оказалась в кровати под одеялом. Страх не проходил. Заснула только на рассвете. Проснулась, конечно же, после обеда. Бабушка долго удивлялась, что я уснула, не выключив свет – такого со мной никогда не случалось. И тогда я рассказала обо всем бабушке. Она сказало, что не к добру это, и добавила, что недалеко от нашего дома кладбище было. А вечером узнала, что мои друзья попали в аварию, правда, все обошлось...

Во время обеденного перерыва в шахте наверх никто не вылезает. Обедают там же. И вот один шахтер после обеда прикорнул и заснул. Те, кто с ним работали в одной смене, должны были после окончания перерыва его разбудить — таков был уговор. Но они куда-то запропастились на несколько минут. Проснулся мужик от того, что кто-то его кусает за палец. Не до крови, но очень неприятно. И спать не дает. Открывает глаза — крыса!

Он ее отогнал с помощью рук и матерных слов. Только снова закрыл глаза — опять кусает, зараза. Он и кидался в нее породой, и чего только не делал — не отстает. Плюнул, поднялся и погнался за ней по штреку. Через полминуты там, где он лежал, все завалило. Обрушилось перекрытие.

После этого случая каждый раз, когда мужик приходит на работу и обедает, к нему подходит крыса, та самая. Он отрывает часть своего «тормозка» и дает ей. Сидят вместе, едят. Поедят и крыса уходит. И так каждый раз.

Откуда она узнает, когда у него следующая смена, никто понять не может...

Один мужчина заночевал в гостинице. Вечером, лежа на кровати в снятом им номере, он услышал, как в соседнем номере кто-то ходит. Звук шагов не прекращался и был крайне раздражающим, словно кто-то неустанно ходил кругами внутри номера. Мужчина не мог из-за этого уснуть. Не выдержав, он встал, вышел в коридор и постучался в дверь соседнего номера. Шаги прекратились, но дверь никто не открывал. Тогда он наклонился и посмотрел внутрь через широкую замочную скважину. Он увидел, как в углу комнаты лицом к стене стоит высокая женщина с очень светлой кожей. Он окликнул её через дверь, но женщина не шелохнулась. Мужчина вернулся в свой номер и заснул; больше шаги в ту ночь его не тревожили.

Утром, вспоминая этот случай, он подумал, что это выглядело довольно странно — почему женщина стояла в углу, не двигалась, не открывала дверь? Проходя мимо того самого номера, он не удержался и снова заглянул в замочную скважину, но ничего не увидел: видимо, с той стороны замочную скважину залепили чем-то красным, чтобы никто не подсматривал.

Спустившись, мужчина рассказал администратору гостиницы о вчерашнем случае. К его удивлению, администратор отреагировал весьма бурно и взволнованно спросил, не пытался ли он проникнуть в этот номер. «Нет», — растерянно ответил мужчина. «И не пытайтесь, — сказал администратор. — Нам стоило вас поселить в другой номер, но вчера все остальные были заняты. Мы надеялись, что за одну ночь вы ничего не заметите. Дело в том, что несколько лет назад в этом номере остановилась супружеская чета. У них произошла ссора, и муж ночью в номере убил свою жену. С тех пор мы туда никого не селим, но люди всё равно слышат, как ночью внутри кто-то ходит».

«Вы хотите сказать, что эта бледная женщина — призрак?» — испугался мужчина. «Боюсь, что так, — ответил администратор. — И, кстати, насчёт её бледности... Знаете, у неё была какая-то редкая болезнь. Вся кожа у неё была белая. И глаза тоже были странными. Они были необычного красного цвета».

Мое хобби — сбор различных мистических или просто странных историй. Эту историю мне рассказал один человек. Он с группой приятелей совершил поход на одну из станций метро — не скажу ее названия в целях вашей же безопасности в случае, если история правдива. Перескажу ее так, как услышал.

«Ночью я и четверо моих друзей решили отправиться в поход, правда, не совсем обычный. Мы пошли на станцию N ночью. Взяли пару банок консервов, фонарики и воду. Вскрыли коллектор и пробрались внутрь.

Мы попали на пути. Включив фонари, мы увидели часть окружавшего нас пространства. Я сразу нашел одно ответвление — рельсы туда не вели. Мы решили пойти туда. В конце пути был лаз, видимо, для персонала метро. Я спустился первым и оказался в полуразрушенном коридоре, продолжение которого было завалено грудами бетона, и лишь маленькая дыра позволяла пройти дальше. Дождавшись друзей, я двинулся дальше, через дыру. На той стороне весь пол был завален мусором и обломками стен и потолка. Иногда попадались скелеты крыс. Пройдя через коридор, мы вышли на платформу, где была лестница, ведущая куда-то вниз. Когда мы столпились на этой платформе, вдруг она обвалилась, и мы всей группой упали вниз.

Было очень больно и темно. Почти все фонари перестали работать после падения. Наконец, я смог найти и включить свой фонарь. Работал он слабо, освещал лишь метров пять, но мне хватило и этого: в зоне луча света я различил множество силуэтов, которые приближались к нам.

Я был в ступоре, не мог ни слова сказать. Слава богу, что приятели тоже заметили это. Мы встали, но Витя ногу сломал, поэтому побежать не получилось. Мы стали судорожно искать способ залезть обратно. К счастью, лестница, ведущая на обвалившуюся платформу, осталась цела. Мы спешно взобрались по ней вверх и начали запрыгивать в тот загаженный коридор. Первым прыгнул Саня, потом я, затем Макс подсадил раненого Витька, но сам не успел присоединиться к нам...

Тут-то я их и увидел — бледно-серые, худые, грязные, почти лысые тела с зеленоватыми глазами. Они схватили Макса потащили в свою толпу. Его крики я до сих пор их слышу по ночам...

Саня и я тащили Витю, но существа не довольствовались одним Максом. Быстро догнав нас, они уцепились за Витю. Я пытался помочь ему, но они начали окружать нас, и я... я струсил. Быстро влез в дыру, Санек последовал за мной. Почти взобравшись наверх по заветной лестнице, которая вела на ответвление, я оглянулся и увидел, как Саня, не удержавшись, падает в их лапы. Я быстро залез наверх и только успел закрыть люк.

Утром меня нашли обходники...».

Всё было готово. Мы с подругой собирались вызывать пиковую даму, но в комнату вошла мама.
-Девочки, вы будете чай?
Естественно, нам было не до чая. Ещё давно мы увлеклись мистикой, читали страшные истории, пытались вызвать безобидных духов. Как только мама ушла мы принялись чертить на зеркальце ступеньки.
Испортив красную помаду, мы взяли в руки свечи и выключили свет.
Я насторожилась. Меня всё преследовало чувство тревожности, боязнь, что что-то пойдёт не так, а это чувство обычно меня не подводило.
Набравшись смелости, я положила перед нами карту пиковой дамы, и мы начали говорить.
Пиковая дама, приди. Пиковая дама, приди. Пиковая дама, приди.
Именно эти слова отделяли нас от опасного духа.
Произнеся их, мы начали ждать.
Вдруг я услышала стук каблуков. Посмотрев на подругу, я поняла, что только я это слышу.
Мы уже разошлись, а я всё ещё прокручивала произошедшее в голове.
Ночью, когда я уже спала, кто-то постучался ко мне в окно. Я встала, но никого не увидела и легла обратно в кровать.
Утром, я рассказала всё подруге, на что та в ответ назвала меня сумашедшей. Тут меня осенило, что я живу на 13 этаже, а окна в нашем доме не моют...
Придя домой, я зашла в комнату и огляделась. Всё как обычно. Письменный стол, кровать, шкафы с одеждой, кресло... Штора была порвана. Может, вор пытался залезть в окно? Или нет...
Ручку входной двери начали сильно дергать. Я посмотрела в глазок, но не увидела там ничего. С каждым разом ручку дергали всё сильней. Вскоре дверь начали и вовсе выламывать, а я подбежала к окну и выпрыгнула....
Я очнулась в больнице. Нет, это была не я! Не я выпрыгнула в окно, мною словно кто-то управлял!
Это проклятие пиковой дамы, я читала про него, нужно разорвать карту!
-Мам, где карта пиковой дамы?
-Не знаю, я наверно её выкинула, нечего ей тут валяться
Тут я поняла, что обречена, схватила самый большой нож который был на кухне и вонзила себе в грудь.
Последнее что я услышала, это крики мамы, а последнее что увидела - торчащая из маминого кармана карта пиковой дамы...

Я раньше часто в метро ездила ночью, но перестала после одного случая. Однажды я возвращалась с Рижской — мне нужно было ехать до Полежаевской. А на Полежаевской есть платформа дополнительная, кто не знает. Я выхожу из вагона, иду к эскалатору и вижу, что на той платформе кто-то стоит и провожает меня взглядом. На станции всего человек десять, мне стало неприятно. Человек по той закрытой платформе идет за мной, и тут я замечаю, что он как-то странно двигается — как будто рывками, и такое ощущение, что у него сочленения суставов не в тех местах, где у нормальных людей. Он двигается всё быстрее, и тут я понимаю, что на выходе с эскалатора мы с ним столкнемся, а к эскалатору иду я одна, все остальные идут к другому выходу. Оглядываюсь и вижу, что голова у него какая-то странная, деформированная, как из пластилина... Я бегом на дикой скорости бросилась к противоположному выходу. Там лестница, я по ней на одном дыхании взлетела, выбежала на дорогу. Там обычно такси стоят, я залезла в одну из машин и кричу: «Поехали, поехали, заплачу!». Водитель решил, что за мной маньяк гонится, и быстро тронулся с места. С тех пор я по ночам в метро — ни-ни.

А вот как-то вышла вечером из последнего вагона на станции Семеновская. На платформе никого не было, и тут меня сзади очень чётко позвали по имени. За секунду в голове пронеслись разные версии — кто меня тут знает? Я же последняя вышла, никого рядом не было, неужели кто-то из тоннеля вышел? Я обернулась — а на платформе никого. И тут мне снова почти в ухо произнесли мое имя. Как я побежала...

И ещё, вы видели когда-нибудь людей мертвецкого вида в метро? Я, например, видела однажды на синей ветке. Стою, жду поезда, людей полно рядом, день... И вдруг чувствую — что-то воняет, как тухлятиной. Оборачиваюсь и вижу деда — он идет мне навстречу, одет, как будто только что из деревни: ситцевая рубаха, борода лопатой... Не сказать, что он похож на бомжа — смотрится, если можно так сказать, вполне прилично. Но при этом сам выглядит как труп: весь серый, покрыт фиолетовыми пятнами, на руках и шее вены вылезли, глазами не моргает, а трупный запах просто жуткий... Я на людей рядом смотрю, но его, кажется, никто не видит. От греха подальше отхожу в сторону, чтобы не сесть с ним в один вагон, буквально через несколько секунд оборачиваюсь, а он пропал, хотя поезд не подходил...

Прошлым летом я, как обычно, отдыхал на даче. Последний рабочий день подходил к концу, отпускные деньги были уже в кармане, время тянулось бесконечно долго. В 15:30 я запрыгнул в машину и поспешил на дачу, пока пробки ещё не слишком сильно парализовали движение в городе. Сумки были собраны ещё со вчерашнего вечера.

Я с детства любитель порыбачить, поэтому в тот же вечер собрался на ночную рыбалку. Карась уже отнерестился, поэтому клев должен был быть неплохой. С местом для рыбалки я тоже определился — небольшой проточный прудик, из которого вытекает ручей, извивающейся через леса и поля (он потом превращается в реку Яхрому). Пруд располагался примерно в 15 километрах на северо-запад от моего поселка, посреди заросшего бурьяном поля. Это было достаточно глухое место, окруженное лесом со всех сторон, чем оно и привлекло меня. Собрав все необходимое, я выехал из дома до наступления темноты.

Дорога петляла мимо невспаханных полей и хвойных лесов, а вдоль неё тянулись заросли борщевика. Через 15 минут пути я свернул с основной дороги в сторону и, проехав ещё пару километров, оказался на небольшой пустой стоянке, предназначавшейся, по всей видимости, для лесовозов и прочей техники, обслуживающей проходящую через лесную просеку высоковольтную линию. Дорога закончилась, дальше нужно было идти пешком через поле примерно километр.

Оставив машину в тупике, я отправился к пруду. Смеркалось. Я разжег костер, спустился к воде и «зарядил» две удочки, установил сигнализаторы поклевок, затем, вернувшись к огню, закурил трубку и достал из рюкзака бутылку «Каберне». Вокруг костра сгустилась ночь, в небе над прудом замелькали ночные насекомые и летучие мыши. Я сидел, погруженный в свои мысли, перебирая в голове несбывшиеся мечты, и потягивал вино, как вдруг услышал, что зазвенел сигнализатор поклевки. Я заспешил к воде, подмотал катушку на крючке — это оказался неплохой по местным меркам карась. Посадив рыбу в садок и провозившись какое-то время с наживкой, я развернулся, чтобы вновь идти к костру, и обмер…

Возле костра молча сидели четыре человека. Меня насторожил не только сам факт их присутствия в таком отдаленном глухом месте, но и их бесшумное и бесцеремонное появление возле моего «лагеря».

Ну, ничего не поделаешь — поднимаюсь к костру, присаживаюсь на своё законное место, здороваюсь с незваными гостями. В ответ только молчание. Присмотревшись, я перепугался по-настоящему — троих мужчин я не знал, а четвертым был мой старый друг Андрей, нелепо погибший 8 лет назад в аварии...

Молча, затаив дыхание сижу в оцепенении, не могу пошевелиться.

Все четверо синхронно оскалились, обнажив зубы. Еле-еле я смог произнести что-то вроде: «Я не хочу никуда идти, оставьте меня в покое» — но они по-прежнему злобно смотрели на меня.

Я стал немного приходить в себя, в голове появились мысли. Первое, что пришло на ум — вскочить и бежать, что есть силы, но до машины было около километра через поле, и я прекрасно понимал, что эти существа не люди, и добежать я не успею.

Потом в голову пришла другая мысль: ручей, питающий этот пруд, вытекает из источника, расположенного в трехстах метрах на юг. От местных я слышал, что этот источник когда-то был освящен. Если эти существа — нелюди, возможно, там они не смогут достать меня. В любом случае, оставаться с ними было нельзя. Я со всех ног рванул в сторону источника. В этот момент страх уже не сковывал меня, а наоборот, придавал мне скорости. Сзади слышались стоны и хрипение «незваных гостей». Казалось, они догоняют меня — глупо, но в тот момент в уме у меня крутилась фраза классика: «Мертвецы ездят быстро».

Я всё же успел забежать в калитку источника, а они остались за забором. Похоже, я был прав — войти сюда они были не в силах. Они тем временем требовали, чтобы я вышел к ним, угрожали мне, ругались и кричали.

Начались утренние сумерки. Четверо переглянулись и скрылись в тумане, висевшем над полем. Я просидел в своем «убежище», пока жаркое июньское солнце не поднялось высоко в небе, затем без оглядки побежал к машине.

У меня есть брат по имени Сергей, он старше меня на четыре года. Лет десять назад, когда я учился в седьмом классе, мы с родителями жили в небольшой двухкомнатной квартирке на окраине города. В одной комнате была спальня родителей, другую, меньших размеров, делили мы с братом. Места не хватало, поэтому родители купили двухэтажную кровать. Мне досталось место снизу, брату, соответственно, наверху. Однажды родители собрались к родственникам в деревню, чтобы заодно наш дом проверить (дом стоял на окраине деревни, я там был всего пару раз, особого впечатления он на меня не произвел). Какие в России дороги, всем известно, а дело было осенью, поэтому родители предупредили, что вечером их можно не ждать. Я, естественно, воспользовался таким поводом, чтобы погулять подольше, у брата тоже были свои дела. Когда я вернулся домой, было уже далеко за полночь. Свет решил не включать, быстро разделся и прошел в свою комнату.

— Серый, спишь? — спросил я. Брат коротко буркнул. Я уже разделся, но перед тем, как ложиться спать, мне захотелось попить воды.

— Пить хочешь?

Брат опять что-то невразумительно промычал в ответ, заворочавшись на кровати.

Я пошел на кухню и налил себе воды. Вернулся с полным стаканом и, усевшись на кровать, отхлебнул из него пару глотков, затем протянул брату стакан. Он взял его из моей руки.

— Обратно сам неси, — сказал я и улегся спать. После знатной гулянки выключился я почти моментально.

Проснулся от длинных заунывных трелей звонка. С трудом разлепил глаза. В комнате было почти так же темно, как когда я засыпал. Глаза машинально скользнули на часы — там стояло шесть с половиной часов. Кто это ходит в гости в такую рань, подумал я, зевнул и пошел открывать дверь.

На пороге стоял брат с весьма помятым лицом.

— Ты чего это по ночам бродишь? — поинтересовался я.

— Да у Светки оставался ночевать. Ты же знаешь, у нее родители тоже в командировке... — он принялся рассказывать про то, как они всю ночь тусовались.

До меня вдруг дошел смысл его слов.

— Как это всю ночь? Значит, тебя дома не было?

Брат недоуменно кивнул. С гулко бьющимся сердцем я зашел в комнату и включил свет. Верхний ярус кровати был пуст, только в изголовье стоял пустой стакан.

Я не люблю читать страшные истории. Мне кажется, этим обычно занимаются те, кто ни разу в жизни не были напуганы по-настоящему. К ним, наверное, даже хулиганы ни разу не приставали. Потому что так вот отчаянно стремиться испугаться — это глупо. А сочинять всякую чушь, чтобы напугать себя и других — это еще глупее.

У меня под кроватью кто-то живет. У меня, знаете, такая старая советская кровать, с фанерным днищем, низкая очень. От нее до пола не больше двадцати сантиметров, может, и поменьше даже. И вот там под ней кто-то есть. Уже три с небольшим года, как он там появился. Знаете, каково это, когда ты лежишь посреди ночи, комкая в руках одеяло, покрываясь холодным потом, а снизу где-то в районе поясницы что-то тихо-тихо скребется в эту чёртову фанеру? Очень тихо, медленно, но не останавливаясь. Сначала слабо, а потом все громче и громче. Нет, даже на пике своей громкости это звучит очень тихо, но все равно...

Стучит. Скребется. Каждую ночь.

Когда это только началось, я неделю почти не спал. Сидел на кухне, курил, хлестал кофе. Потом привык. Пришлось привыкнуть. Я днем иногда заглядывал туда. Ничего там нет. Темно, паутина и куча пыли. Я там пол не протирал ни разу за все это время. Там ничего нет, вот только тапочки, которые я каждый вечер оставлял около кровати, оказывались под ней. Как правило, в разных концах. Сейчас я уже не ношу тапки — слишком уж жутко было, когда приходилось утром чуть ли не по плечо засовывать за ними руку под кровать. Хотя каждое утро все равно приходится бояться, что высунется какая-нибудь белая холодная рука и ухватит меня за босую ногу.

С полгода назад мы с матерью отодвигали кровать — у нее туда кольцо укатилось. Я так и так жутко боялся, когда двигал ее, но вот обои — это было для меня шоком. За кроватью около пола обои были содраны до бетона. Мать пожала плечами — сказала, наверное, от старости. Я ей, естественно, ничего рассказывать не стал.

А эта тварь все стучит и скребется. Очень неприятные, знаете ли, ощущения. Фанера не такая толстая, и я чувствую, как что-то водит по ней. Чувствую каждое движение.

Лезут в голову всякие страхи. Богатое воображение подбрасывает образы рук, пробивающих фанеру и впивающихся мне в живот. Помните, в фильме «Кошмар на улице Вязов» Фредди Крюгер утащил в кровать героя Джонни Деппа? Вот то же самое. А вы говорите — страшные истории...

Я не верю в сверхъестественное, но то, что приключилось со мной недавно, заставило меня во многое поверить.

Был обычный, ничем не примечательный вечер. Я, как всегда, засиделся допоздна за работой (работаю я дома). Живу я один, жены пока нет. И вот, после выкуренной сигареты и выпитой кружки чая я пошел в душ перед сном. Все было нормально до того времени, как в ванной неожиданно потух свет. «Наверное, опять во всем доме выключили свет», — подумал я. Укутавшись в полотенце, я вышел в коридор, чтобы проверить, в чем дело. И каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что везде в квартире есть свет, кроме ванной комнаты. Причем лампка была цела, а свет был выключен с помощью выключателя. «Чертовщина какая-то», — подумал я и пошел мыться дальше. Не успел я залезть в ванну, как свет отключился снова. Вот тут-то мне стало по-настоящему страшно. Еще бы: один в квартире, а кто-то постоянно выключает мне свет!

Я стоял мокрый в темной ванной комнате, в которой было три больших зеркала. Вы не представляете, как я себя чувствовал. Вдруг из коридора донеслись звуки открывающейся входной двери в квартиру. Я полностью онемел и не смог не то что сделать движение, а даже вздохнуть. Вдруг в ванной разбилось, словно от сильного удара, зеркало — мне в темноте показалось, что раздался взрыв. Я с криком выбежал в коридор, добежал с закрытыми глазами до комнаты и, как ребенок, прыгнул в кровать под одеяло. Пролежал я там около получаса, пока полностью не убедился, что в квартире наступило затишье.

Выйдя, я обнаружил, что в моей квартире разбиты все 6 зеркал (три в ванной, два в коридоре и одна в комнате для гостей). Я чуть не сошел с ума. Только выпив валерьянки, немного успокоился и позвонил другу, чтобы он пришел ко мне переночевать — сами понимаете, было очень страшно. Друг посоветовал мне обратиться к батюшке, чтобы тот проверил мою квартиру и окропил ее святой водой. Так и поступил. С тех пор прошёл уже год, пока всё спокойно. Но находиться одному вечером в собственной квартире мне по-прежнему жутко.

Отца не было около месяца. Он уехал «на шабашку», как он сказал, в степной район, на пуск элеватора. Он вернулся совсем чужим. Точнее, он не вернулся. Черт побери, вернулся не он.

Мать это тоже почувствовала. Хм, сложно было не почувствовать — она поставила на стол домашнюю лапшу, в его любимой чашке, привезенной когда-то из Казахстана. Он проглотил порцию одним глотком, мгновенно сожрал тарелку, ложку. Потом он сожрал мать.

Так началась моя новая жизнь с моим новым отцом.

Он продолжал ходить на работу. Так он говорил. Хотя нет, он уже не говорил — голос мяукающий, высокий, слова неразборчивы, будто он и не пытался произносить слова. Но я все понимал. Или думал, что понимал.

Каждый вечер он, совсем по-человечески, садился у телевизора, быстро переключал программы с помощью любого предмета, который оказывался рядом. Это могли быть журнал, или пепельница, или оставленный мною чайный стакан. Он брал пепельницу и как бы имитировал манипуляции с пультом, и телевизор подчинялся. И он внимательно смотрел. Нет, опять неверно. Он не смотрел, он мог сидеть к телевизору боком или даже спиной, веки его могли быть закрыты или стохастически моргать, но было ясно — он смотрит и видит. И он очень внимателен.

Примерно через неделю он стал особенно прожорлив. Видимо, он выделял особый запах, привлекающий собак, кошек, грызунов, насекомых. Их стало чрезвычайно много в нашей квартире. Появились даже белки. Он не успевал поглощать животных, и запах крови, отходов, гниющих останков приводил еще уцелевших тварей в состояние неистовства и остервенения. Меня эти твари не трогали.

О, предположите вы, и тут он принялся расти, увеличиваться в размерах? Нет, он оставался прежним. Моим отцом. Худощавым мужчиной, в сером недорогом костюме, с серым лицом, в темно-серой рубашке и в запылившихся когда-то черных ботинках. Но он будто уплотнялся, становился более твердым, что ли.

Еще через неделю он расслоился.

Это напоминало расслоение массивного куска кремня, на множество одинаковых слюдяных пластин. Теперь у меня было более десятка одинаковых плоских отцов.

Потом они стали утолщаться.

В некоторых их них я заметил изменения силуэта и других признаков прототипа. Вскоре у меня снова появилась мама. Несколько мам. И у каждой был сын.

Я.

Я раньше обожала старые фотки — выцветшие, с заломами, подписанные фиолетовыми чернилами. Любила разглядывать лица людей на фото, представлять себе, какими они были, как жили, о чем мечтали, кого любили. Семейные альбомы я хранила бережно, хотела показать сыну, когда подрастет, рассказать ему историю нашей семьи. А теперь думаю, что этого никогда не произойдет. Я сделаю все, чтобы мой ребенок никогда не увидел эти фото, никогда не пережил такой же ужас, как я.

Эти фотографии я нашла в кладовке. Старый запыленный альбом, который явно очень давно не открывали. Сначала аж запищала от восторга, думала, сколько интересного там есть! Хотя альбом производил странное впечатление: черная обложка, металлические уголки, слипшиеся страницы и какой-то затхлый, неприятный запах.

Отряхнула альбом, взяла лупу и открыла первую страницу. Сначала удивило то, что ни одна фотография не была подписана. Ну, вроде «Тетя Маша в санатории» или «Дядя Миша на рыбалке». Да и не было там таких снимков. В основном это была панорама какой-то деревни — старые покосившиеся дома, подслеповатые окошки, ветхие заборы, общее впечатление разрухи и тоскливой обреченности… Снимков было около 15, все черно-белые, на всех одно и то же — дома, заборы, хмурое низкое небо. Ни людей, ни какой-либо живности на фотках не наблюдалось. Я долго думала, зачем фотографировать эту рухлядь и тем более хранить в альбоме, потом просто забросила его подальше и забыла о нем.

Пару месяцев спустя я снова наткнулась на альбом в ходе грандиозной уборки, когда уронила его. Стала поднимать, и он открылся на одном снимке. Я мельком бросила взгляд и остолбенела. Фото изменилось — в окне явно был виден силуэт человека. Через лупу изображение стало еще отчетливей — человек стоял около окна и смотрел через занавеску. Я проглядела другие снимки — больше нигде ничего не поменялось.

В третий раз альбом я открыла через пару дней, пролистала и стала истерически смеяться. На третьей фотографии тоже появились люди — старушка у забора и неясные очертания фигуры у дома: видно было только голову и половину туловища. Я не знала, что думать, но точно была уверена, что раньше этих фигур на снимках не было. Я бы их заметила через лупу.

Альбом я спрятала подальше и не открывала еще пару недель. Потом не выдержала и заглянула. Конечно, они были там: и старушка, и человек в окне, мужичок в мятой рубахе вышел из-за дома. А еще появились новые люди: две весьма объемистые тетки на первом снимке, дедок на предпоследнем. Они сидели, стояли, и все, все до единого смотрели прямо на меня. Не так, как люди смотрят в объектив, когда их снимают, а так, словно бы наблюдали за мной через эти пожелтевшие кусочки бумаги. И взгляды у них были недобрые. Угрюмые, враждебные, насупленные — ни одного приветливого лица я не видела. И еще у всех был дефект внешности: чересчур высокий лоб и тонкий, будто провалившийся, нос. Как будто все эти люди были из одной семьи, болеющей странным генетическим недугом.

Я убрала альбом на самую верхнюю полку в кладовке и не открывала почти год. Недавно он снова попался мне на глаза. Я долго колебалась, внутренний голос шептал мне не быть дурой и не открывать эту мерзость. И конечно, я не послушала.

Их стало еще больше. И они стали ближе. Теперь на каждом снимке я вижу этих людей или существ, которые пытаются притворяться людьми. Они вылезают отовсюду, выглядывают из-под забора, смотрят с крыши, стоят в тени деревьев. Их много, я насчитала уже около 27 тварей. Они даже не пытаются скрываться, смотрят на меня с этих заляпанных фотографий и ждут...

Я не знаю, сколько еще раз надо открыть этот альбом, чтобы они, наконец, выбрались из него, не знаю, как вообще это возможно. Но я вижу этих жирных теток, которые смотрят на меня откровенно голодным взглядом, вижу бабку, которая пускает слюни у забора. И понимаю, что ни за что на свете не допущу, чтобы мой сын увидел альбом. Я не позволю ему открыть эти слипшиеся страницы.

Все, наверное, знают, что когда в доме кто-то умирает, надо закрывать все отражающие поверхности. Даже через окно нельзя смотреть на похороны.

Один мой не очень серьёзный знакомый во все это не верил и решил с подачи таких же ветреных друзей провести эксперимент. Когда у него умерла бабушка, он специально встал ночью, пока все спали, и поставил прямо над гробом небольшое зеркало. Когда бабушку похоронили, парень выбрал свою сестру в качестве объекта эксперимента. Сестра спала на диване. Он растолкал её и стал держать прямо над её лицом то самое зеркало. Сестра спросонья глянула в зеркало, и у нее пошла пена изо рта. Вызвали скорую, увезли её в больницу. Говорили потом, что она в дурке лечилась.

Мне интересно, что же она увидела в зеркале?..